Главный романист Бразилии Пауло Коэльо так писал о своем народе: «Они искали сокровище своей судьбы, но на самом деле не желали прожить эту судьбу». Несмотря на то, что экономика Бразилии занимает седьмое место в мире (и продолжает расти), несмотря на ее удивительное культурное разнообразие и одну из величайших экосистем планеты, бразильцы в первую очередь известны как «величайшие тусовщики». Сегодня это, возможно, так и есть, но прошлое Бразилии меньше всего напоминает карнавал. На самом деле оно было достаточно мрачным.

Когда папа в 1494 году решил поделить Новый Свет по Тордесильясскому договору, выпуклая восточная часть Южной Америки досталась Португалии. Больше Португалия ничего не получила в Америке, но это был громадный успех. Права на землю были предъявлены в апреле 1500 года, когда Педру Кабрал, двигавшийся вдоль африканского побережья к мысу Доброй Надежды, отклонился так далеко на запад, что нечаянно достиг берегов Южной Америки. К этому времени южноамериканское побережье Атлантики и бассейн Амазонки населяли около двух тысяч местных племен. Эти полукочевые народы существовали за счет охоты, рыболовства, примитивного земледелия, племенных войн и каннибализма. Так как было очевидно, что местные жители не собирались ничего делать с плодородной землей и, конечно, не были примерными христианами, первые португальские поселенцы решили, что имеют право на эту землю и объявили об этом в 1532 году.

Открытие бразильского дерева (цезальпинии) с твердой оранжево-красной древесиной, пригодной для создания красителей, изысканных музыкальных инструментов и мебели, привлекло внимание португальской короны. В 1530-х годах король Жуан III активно поощрял частные колониальные экспедиции. В 1549 году король назначил генерал-губернатора, и Бразилия официально стала португальской колонией. Воюя с французами, португальцы медленно отодвигали свои границы на север и юг. В 1567 году они взяли Рио-де-Жанейро, в 1615-м – Сан-Луис, а в 1680-м заняли Рио-де-ла-Плату, которая на некоторое время стала их самым южным владением в Америке. Португальцы захватывали британские и голландские форпосты на Амазонке, а индейцев ассимилировали, порабощали или просто истребляли.

Жизнь в Бразилии была, конечно, тяжелой. Десятки тысяч индейцев умерли от европейских болезней, а тысячи европейцев – от местных. Бразилия – жаркая и влажная страна, в основном джунгли и болота, перемежающиеся реками. Малейшая царапина могла означать медленную смерть. Если колониста не застрелил конкурент и не съели разгневанные туземцы, всегда были наготове флора и фауна – от москита до каймана голодная или ядовитая. Поговаривали о гигантских змеях, которые могут раздавить человека в своих объятиях, и рыбах, которые могут обглодать мясо до костей. Так что первопроходцам нужно было держать ухо востро, если оно еще не отвалилось из-за какой-нибудь тропической болезни. Несмотря ни на что, упорные португальцы продвигались внутрь страны, создавали форпосты и плантации вдоль берегов рек.

К концу XVII века Бразилия была самой крупной и самой важной из разбросанных по всему миру колоний Португалии. Помимо цезальпинии, она экспортировала сахарный тростник, красители и специи. Для удовлетворения растущего спроса на эти товары португальцы начали завозить рабов из Африки. В итоге Португалия стала одной из главных стран-работорговцев, и в Бразилии оказались сотни тысяч рабов. Зачем умирать какой-нибудь ужасной смертью, пытаясь получить прибыль в опасных джунглях, когда кто-то может делать ту же работу за копейки (точнее, сентаво)? Старатели долго искали золото в лесах и горах Бразилии, и наконец на территории будущего штата Минас-Жерайс были найдены богатые месторождения. Последовавшая золотая лихорадка принесла столько денег, что в 1763 году колониальную столицу перенесли из Салвадора на юг, в Рио-де-Жанейро, чтобы помочь правительству поскорее их потратить.

Вдоль побережья росли портовые города – Рио, Ресифи, Масейо, Форталеза и другие – через них вывозили богатства. Они стали культурными центрами колоний: там были церкви, школы, концертные залы, табернас (таверны), больницы, публичные дома и другие атрибуты цивилизации. Туда из Старого Света стекались обнадеженные мечтами на лучшую жизнь люди. В 1808 году португальская королевская семья во главе с Марией Безумной и ее министры оказались в Рио-де-Жанейро, так как уступили свою родину Наполеону Бонапарту. Принц-регент Жуан, заменивший свою мать Марию I, неспособную править из-за психического заболевания, перенес португальскую столицу в Рио и правил «империей» оттуда.

В своей резиденции Жуан учредил все положенные для суверенной столицы министерства, а также основал королевскую библиотеку, военную академию, монетный двор, типографию, несколько медицинских и юридических школ. В 1815 году Жуан объявил Бразилию королевством, равным Португалии, в составе империи. После поражения Франции он хотел остаться в Бразилии, но был вынужден вернуться в Португалию, чтобы подавить бушующие там восстания. В апреле 1821 года Жуан назначил своего сына Педру регентом. Министры Педру, в основном бразильского происхождения, провозгласили независимость Бразилии, как только страну покинула португальская армия. Молодой регент провозгласил в сентябре 1822 года независимость Бразилии и с неприличной поспешностью был коронован, став императором Педру I. В 1825 году португальское правительство неохотно (хотя они в принципе мало что могли сделать) признало суверенитет Бразилии, и в течение года даже самые упрямые европейские монархи последовали его примеру.

Педру I хотел быть уверен, что Бразилия не пострадает от беспорядков и революций, раздиравших ее неуправляемых соседей. С этой целью он составил новую Конституцию, достаточно либеральную и передовую по тем временам. Однако Педру все больше втягивался в дела Португалии, и в 1831 году отрекся от бразильского престола в пользу своего пятилетнего сына, чтобы вернуть португальский трон. Для того чтобы заполнить образовавшийся вакуум власти, его сын (тоже Педру) был официально объявлен достигшим 14 лет и в течение года провозглашен императором Педру II. Пять-десять первых лет царствования нового императора были просвещенными и прогрессивными. Бразилия пережила «золотой век» во всех сферах – политической, экономической, промышленной, социальной, культурной – и стала почти такой же высокоразвитой страной, как европейские государства. Под властью Педру II Бразилия выиграла три войны, укрепила свою международную репутацию, модернизировала и реформировала правовую и денежно-кредитную систему, разнообразила сельскохозяйственное производство и отменила рабство. Впрочем, последнее решение ослабило поддержку императора среди дворянства. Кроме того, чем старше становился Педру II, тем больше он терял связь с новым городским средним классом и либеральными студенческими движениями, взращенные его политикой. Хотя Педру II все еще был любим народом, в ноябре 1889 года он был свергнут в результате бескровного военного переворота. В стране была провозглашена республика. Будучи патриотом, Педру II ушел в изгнание с «пламенными пожеланиями величия и процветания Бразилии».

В течение следующего столетия Бразилия управлялась рядом диктаторов и военных хунт, с неожиданным перерывом на демократию, который закончился приходом к власти очередного амбициозного генерала. В 1894 году в спокойной обстановке генерал Пейшоту впервые передал президентство гражданскому лицу, Пруденти ди Морайсу. Он был губернатором штата Сан-Паулу, богатого кофе, и был первым из «кофейных президентов». Эти президенты, богатые землевладельцы из Сан-Паулу и Минас-Жерайса, реформировали экономику, модернизировали инфраструктуру страны, сохраняли мир и вели нацию сквозь смутные для международных отношений времена, используя при этом политику почти полного изоляционизма. «Кофейные президенты» не жаловали демократию: голосовать могли только немногочисленные землевладельцы. Подтасовка на выборах была обычным делом, а региональные политические боссы практически безнаказанно делали что хотели, пока поддерживали находящегося у власти президента.

Эпоха «кофейных президентов» завершилась по двум причинам. Во-первых, во время всемирной депрессии 1930-х годов цены на кофе резко упали, а без денег трудно выиграть выборы, позволяющие загребать еще больше денег. Во-вторых, набрало силу движение младших офицеров (тенентистов). Выдвигая популистские лозунги, тенентисты боролись не за демократию, а за реформы. Они горячо верили, что только военные могут привести страну к эпохе прогресса. Для этого офицеры планировали вытеснить гражданских из политики, расширить сферу влияния федерального правительства, модернизировать вооруженные силы и усилить централизацию власти, чтобы подавить сопротивление регионов. Депрессия и беспорядки привели к победе ранее проигравшего выборы Жетулиу Варгаса, который при поддержке тенентистов захватил власть в Бразилии.

Предполагалось, что Варгас будет временным президентом – пока не кончится экономический кризис. Но Варгас распустил Конгресс, отменил Конституцию и заменил губернаторов бразильских штатов своими сторонниками, в основном военными офицерами. После неудачного коммунистического переворота в 1935 году и неудачного фашистского в 1938-м режим Варгаса превратился в полноценную диктатуру, известную своей жестокостью и цензурой. В 1964 году еще один военный переворот привел к свержению правительства. Новая хунта была жесткой, но, по крайней мере, менее жестокой, чем в других странах континента. Кроме того, новое правительство способствовало модернизации, развитию экономики и международного взаимодействия, что сделало его популярным среди низших и средних слоев населения, несмотря на аресты, пытки и казни без суда. Генерал Эрнесту Гейзель занял пост президента в 1974 году и, на удивление всем, начал «медленно, постепенно и безопасно» возвращать права демократическому правительству. В течение нескольких лет он прекратил пытки политических заключенных, ликвидировал цензуру, а потом и саму хунту. Его преемник продолжил процесс демократизации, а в 1985 году на первых свободных выборах президентом стал Жозе Сарней, который обошел своего соперника, Танкредо Невеса, имевшего проблемы со здоровьем и впоследствии скончавшегося.